Кочубеевского района Ставропольского края "казачьему роду не быть переводу"

Скачать 121.4 Kb. Название Кочубеевского района Ставропольского края "казачьему роду не быть переводу" Калинин Дмитрий Михайлович Дата 11.04.2016 Размер 121.4 Kb. Тип Документы

Муниципальное общеобразовательное учреждение «Средняя образовательная школа №16»с. Казьминского Кочубеевского района Ставропольского края "КАЗАЧЬЕМУ РОДУ НЕ БЫТЬ ПЕРЕВОДУ" Работу выполнил: Калинин Дмитрий Михайлович ученик 8 «Б» класса МОУ СОШ №16 Адрес: с. Казьминское ул. Октябрьская 60 руководитель работы: Антелава Ирина Гватовна, учитель русского языка и литературы СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ 1. Цель и задачи работы……………………………………………………………….. 1 2. Вступление………………………………………………………………………….. 2 3. Основная часть. Казачьему роду не быть переводу а) Героические образы казаков-запорожцев в повести Гоголя «Тарас Бульба»………………………………………………….. 3 б) Личность атамана Круковского в историческом очерке В.Колесникова «Генерал наш был, братцы, Круковский»…… 5 4. Заключение……………………………………………………………………….. 7 5. Список использованной литературы…………………………………………….. 8 ВСТУПЛЕНИЕ Образование казачества, его история, процессы заселения новых земель, сопровождавшиеся военными действиями, необходимость постоянной хозяйственно-экономической деятельности и требования семейного уклада формировали определенный тип взаимоотношений, определенные принципы и нормы, которые регулировали отношения как внутри казачьих войск, так и внешние связи с прави­тельством и местными жителями. Поскольку главной социальной функцией казачества была охрана рубежей государства, воинская служба, то в обычаях и традициях разных казачьих войск много общего, того, что по праву считается сущностью нравственной куль­туры, духовностью данной культурно-этнической общности. Боль­шинство исследователей истории казачества отмечают, что стрем­ление к свободе, самоуправлению и национальной независимости, характерные для образа жизни казаков, были прямым наследием вечевого уклада народной жизни. Исторически первым воплощением казачьих идеалов явилась Запорожская Сечь. Запорожское казачество, ставшее праматерью всех последующих казачьих войск. Хозяйственные потребности, чисто экономические причины, побуждавшие украинцев уходить вниз по Днепру за рыбой и зверем, а затем условия промыслов и необходимость защищать себя от татар требовали совместной дея­тельности, совместной артельно-общинной жизни, которая и выли­лась в коммуны. Равенство, свобода и самоуправление принизывали весь строй Запорожского казачества. Запорожцы были «товарищи», Запорожье — «товарищество», и этот принцип лежал в основе общест­венного устройства во всех казачьи войсках. Он — основа общин­ной формы хозяйственного уклада казаков, он — фундамент нравст­венных требований в выполнении главной социальной функции казачества: «Сам погибай, а товарища выручай». Оторванные от родины, на далекой чужбине, казаки составляли военное братство: они помогали друг другу в нуждах, делили между собой радости и горе, последнюю копейку или же сухарик, умирали друг за дружку. Старые казаки поучали молодых выручать товарища из беды, где бы таковая ни приключилась — в схватках, в преследовании — все равно, клади душу за своего... Каждый казак боялся чем-нибудь худым опозорить свою станицу, опорочить честное имя отцов. ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ Запорожская Сечь в изображении Гоголя — это царство свободы и равенства, это вольная республика, в которой живут люди широкого размета души, абсолютно свободные и равные, где «воспитывают­ся сильные, мужественные характеры, для которых нет ничего выше на свете, чем интересы народа, чем свобода и независимость отчизны. Сечь предстает в изображении Гоголя выразителем высокой мо­рали, здоровых норм общественных отношений, лишенных корысти и какой бы то ни было «дроби» мелочных житейских расчетов. В изображении этого могучего, нерасторжимого единства Сечи и всего украинского народа отразилось верное понимание Гоголем ду­ха исторической эпохи, глубина и зрелость исторического мышления художника Новаторское значение повести Гоголя заключалось, прежде всего, в том, что главной силой исторических событий выступает в ней на­род. Повесть «Тарас Бульба» превосходно раскрывает атмосферу могучего на­родного движения. «Поднялась вся нация, ибо переполнилось терпе­ние народа, — поднялась отмстить за посмеянье прав своих, за по­зорное унижение своих нравов, за оскорбление веры предков и свято­го обычая, за посрамление церквей, за бесчинства чужеземных панов, за угнетение, за унию...» Основная идея, пронизывающая повесть, — в признании нера­сторжимого единства двух братских народов — украинского и рус­ского. Гоголь называет казачество «широкой разгульной замашкой русской природы». В этой «русской природе» отразилась душа и русского и украинца. Отстаивая свою национальную независимость и свободу, казаки перед лицом иноземного врага гордо называют себя русскими. В со­знании запорожцев украинец — родной брат русского, украинская земля — неотторжимая часть необъятной земли русской. Тарас Бульба недаром говорит о «лучших русских витязях на Украине». В знаменитой речи «о товариществе» Тарас снова подчеркивает эту мысль: «Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Рус­ской земле, не было таких товарищей». «Русскую землю» славят и Мосий Шило: «Пусть же стоит на вечные времена православная Русская земля и будет ей вечная честь!», и Бовдюг: «Пусть же сла­вится до конца века Русская земля!», и Балабан, и Степан Гуска, и многие другие «добрые козаки». Все они себя причисляют к воинству русскому и считают защитниками русской земли. И когда в конце повести Тарас Бульба, погибая на костре, произносит слова, полные любви к русской земле и презрения к ее врагам, — затем следует выразительное заключение автора: «Да разве найдутся на свете та­кие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!» Судьбы героев повести раскрываются в единстве с народным дви­жением. Гоголь пишет, что всякий, кто появлялся в Сечи, тотчас же забывал все дотоле его занимавшее и «с жаром фанатика предавал­ся воле и товариществу». Перед нами проходит галерея цельных и сильных духом, словно вылитых из металла, человеческих характе­ров, богатых умом и проникнутых глубоким патриотическим чувст­вом. Все мелкое и будничное вытеснено из сердца этих людей. Они проникнуты сознанием величия того дела, которому служат. Остап, бесстрашно поднимающийся на плаху; Бовдюг, страстно призываю­щий к «товариществу»; Шило, преодолевающий неимоверные пре­пятствия, чтобы вернуться в родную Сечь; Кукубенко, высказываю­щий перед смертью свою заветную мечту: «Пусть же после нас жи­вут еще лучшие, чем мы», — каждый из них мог бы стать героем вдохновенной поэмы. Этим людям при всем их глубоком индиви­дуальном своеобразии свойственна одна общая черта: беззаветная преданность идеалам Сечи и русской земли. Необычайно ярко раскрываются характеры гоголевских героев в военных сценах. Вымуштрованному, но разобщенному воинству поль­ской шляхты, в котором каждый отвечает только за себя, писатель противопоставляет сомкнутый, железный, проникнутый единым по­рывом строй запорожцев. Он подчеркивает слитность, общность, мощь всей запорожской рати. В первой редакции повести есть интересный эпизод. В нем рассказывается о том, как казаки «под свист пуль» не­сутся «вдохновенно» на врага: «Без всякого теоретического понятия о регулярности, они шли с изумительною регулярностью, как будто бы происходившею оттого, что сердца их и страсти били в один такт единством всеобщей мысли. Ни один не отделился; нигде не разры­валась эта масса». Это было зрелище, продолжает Гоголь, которое могло быть передано лишь кистью живописца. Французский инженер, воевавший на стороне врагов Сечи, «бросил фитиль, которым го­товился зажечь пушки, и, позабывшись, стал хлопать в ладоши и громко закричал: «Браво, месье запороги!» Замечателен образ главного героя повести — Тараса. Суровый и непреклонный, Тарас Бульба ведет жизнь, полную не­взгод и опасностей. Он не был создан для семейного очага. Его «нежба» — чистое поле да добрый конь. Увидевшись после долгой разлу­ки с сыновьями, Тарас назавтра же спешит с ними в Сечь, к казакам. Здесь его подлинная стихия. Человек огромной воли и недюжинного природного ума, трогательно нежный к товарищам и беспощадный к врагу, он карает польских магнатов и арендаторов и защищает угнетенных и обездоленных. Это могучий образ, овеянный поэтиче­ской легендой, ло выражению Гоголя — «точно необыкновенное явле­ние русской силы». Это мудрый и опытный вожак казацкого войска. Его отличали, пишет Гоголь, «умение двигать войском и сильнейшая ненависть к врагам». И вместе с тем Тарас ни в малейшей степени не противопоставлен окружающей его среде. Он «любил простую жизнь казаков» и ничем не выделялся среди них. Образ Тараса воплощает в себе удаль и размах народной жизни. Это человек большого накала чувств, страстей, мысли. В нем нет ни­чего эгоистического, мелкого, корыстного. Его душа проникнута лишь одним стремлением — к свободе и независимости своего народа. Вот почему с такой ненавистью говорит он о ничтожных душах преда­телей: «Знаю, подло завелось теперь на земле нашей; думают толь­ко, чтобы при них были хлебные стоги, скирды да конные табуны их, да были бы целы в погребах запечатанные меды их. Перенимают черт знает какие бусурманские обычаи; гнушаются языком своим; свой с своим не хочет говорить; свой своего продает, как продают бездушную тварь на торговом рынке. Милость чужого короля, да и не короля, а ласкудная милость польского магната, который желтым чеботом своим бьет их в морду, дороже для них всякого братства». Вся жизнь Тараса была неразрывно связана с Сечью. Служению «товариществу», отчизне он отдавал всего себя безраздельно. Ценя в человеке, прежде всего его мужество и преданность идеалам Сечи, он беспощаден к изменникам и трусам. Похожи судьбы литературного героя Тараса Бульбы и Наказного атамана Кавказского линейного войска генерал-майора Феликса Антоновича Круковского. Феликс Антонович Круковский, родился в 1804 году, происходил он из польских дворян Пружанского уезда, Гродненской губернии, являлся атаманом Кав­казского линейного казачьего войска всего лишь в течение четырех лет, с 1848 по 1852 г., однако в линейных станицах про его подвиги сложили песни, намного пережившие самого героя. По своему происхождению и воспитанию (иезуитский коллегиум) Круков­ский, казалось, был далек от казачьей среды. Военную службу он начал в Рижском драгунском полку, откуда в 1840 г. пере­веден на Кавказ — в качестве командира Горского казачьего полка, затем в 1842 г. стал командовать Хоперским полком. Высокого роста, стройный, с выразительным и серьезным ли­цом, украшением которого служили очень длинные усы, он производил впечатление человека замкнутого, сосредоточен­ного в самом себе, что, по мнению сослуживцев, объяснялось его иезуитским воспитанием. Но на самом деле это был «весьма добрый и сострадательной души человек». Всю свою свободную от походов деятельность он посвящал устройству войскового быта: осматривал новые станицы, ин­спектировал полки, причем, по словам генерала И. Д. Попко, делал такие смотры врасплох, не терпел встреч и проводов, «не пропускал осмотреть засеянное поле и скошенный луг, сворачивал в сторону, чтоб взглянуть поближе на станичное стадо, и если в станице встречал хату неприглядную... за­ходил в нее и расспрашивал хозяина о житье-бытье. Чаще, разумеется, представлялась ему хозяйка с ребятишками мал-мала меньше. На вопрос: «Где же хозяин?» следовал ответ: «Да в сотне... вот уже беспеременно четвертый годо­чек». Атаман находил, что кормилец слишком уж там замешкался и предлагал станичным старикам послать ему смену, что исполнялось беспрепятственно...» Чуждый личной выгоды, атаман нередко помогал бедным, но делал это тайно и даже запрещал об этом говорить. Посты кордонной линии Круковский «объезжал всегда вер­хом и в сопровождении одного, двух казаков. В самых опасных местах он не брал конвоя». Столь же бес­страшным атаман был в сражениях, проявляя поразительное спокойствие и хладнокровие, и даже в самых крайних ситуа­циях предпочитал не спасаться бегством, а «спешиться и драть­ся не на жизнь, а на смерть». 2 мая 1843 года горское ополчение, состоявшее более чем из 3 тысяч всадников, атаковало Бекешовскую. Станица больше двух часов выдерживала натиск горцев и вряд ли бы судьба была милостива к Бекешовской, если бы не подоспел подполковник Круковский, который с 4 сотнями линейных казаков ударил в тыл горцам и отвлек их от станицы.скоре на выручку подоспел полковник Львов с казаками Волгского полка и оба отряда, соединившись, одержали внушительную победу. Казаки, воздав должное своему командиру в этом сражении, впоследствии сложили песню: Хорошо было, братцы, в походе С Круковским-то молодцом. Храбро было нам сражаться С Кануковым удальцом. Из-за гор было высоких, Из ущелий-то крутых Канук бежит на просеку, Круковский же бережком… В 40-е гг. имя Круковского становится популярным на Кавказской линии и неудивительно поэтому, что он был героем многих песен, которые слагали солдаты и линейные казаки. «Много раз он шел навстречу смерти, и она от него сторони­лась,— писал о Круковском Попко И. Д.- Но он же замечал далее, что «для всякого военного человека отмечена в книге судеб последняя страница, где написано: конец и Богу слава...» В жестокой Кавказской войне все стороны несли свои потери. К сожалению, предчувствия, мучавшие Круковского накануне экспедиции в Чечню, не обманули его. 18 января 1852г. при разведке верховьев реки Гойты в малой Чечне атаман Круковский вместе с передовым отрядом казаков попал в засаду, и был убит в ауле Шаулханют. Вместе с ним на поле брани пали командир первого Волгского полка войсковой старшина Полозов, хорунжие Дорохов и Романов, а также 20 линейных казаков. Генерал-майор атаман Ф.А.Круковский был награжден 6 орденами, почти все они были получены им на Кавказе, однако более важными свидетельствами его заслуг были даже не награды, а та любовь и уважение, которые сохранились еще долгое время после гибели этого достойного человека среди казаков. Песня о Круковском, написанная в 1881 г. в станице Воронежской, входившей когда-то в Кавказский линейный полк, является лучшим тому свидетельством. Генерал наш был, братцы, Круковсий, Он от Ставрополя, братцы, отъезжал, Отъезжал он в отряд чеченский, Все имение свое раздарил. - Если Бог даст, Назад ворочуся, Все имение снова наживу… ЗАКЛЮЧЕНИЕ Давным-давно завершилась многолетняя Кавказская война, исчезли с лица земли существовавшие когда-то редуты и укрепления, стерлись в памяти людей имена героев, которые гремели в свое время на весь Кавказ. Однако нет-нет да и вспомнит какой-нибудь станичный старожил в старинной казачьей песне имя генерала Круковского, памятью которого так дорожили многие линейные казаки. И Владимир Колесников в историческом очерке «Генерал наш был, братцы, Круковский…», и Н.В.Гоголь в повести «Тарас Бульба» крупно и выразительно раскрыли характеры казачьих атаманов. Представляя вниманию читателей героические образы Тараса Бульбы и атамана Круковского, авторы нисколько не пытаются идеализировать их. В них перемешаны нежность и грубость, серьезное и смешное, великое и малое. Человеческое обаяние, красота нравственных принципов, величие национальных и патриотических идеалов – все присуще этим сильным, героическим личностям. В них поэтически запечатлены лучшие черты русского национального характера. Недаром незабвенно имя атамана Круковского, а бессмертная повесть Гоголя является одной из любимейших книг современности, над экранизацией которой работает в настоящее время режиссер А.Бартко. СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Гоголь Н.В. «Тарас Бульба» М., «Детская л-ра», 1971г. 2. Колесников В. «Генерал наш был, братцы, Круковский…», Литературный Ставрополь 1998г. 3. Машинский С. Гениальная повесть Гоголя. М., «Детская л-ра», 1971г.